О чём расскажут антитела. Восстанавливаем ход эпидемии в регионах по цифрам «Инвитро»

17 min readJul 22, 2020

Снова про эпидемию. На этот раз — про то, как ещё можно оценить распространение эпидемии в регионе. Для самостоятельной оценки я бы этот способ не использовал, но для перепроверки других данных — например, поисковых запросов — вполне.

***

В своём прошлом тексте я писал, что перепроверить данные по поисковым запросам в Набережных Челнах и Татарстане мне нечем, кроме собственного опыта и исследования местных соцсетей; но и то, и другое — недостаточно прочно. Поэтому всё, что оставалось, это предположить, что запросы могут отражать реальную динамику эпидемии (так происходит, например, с Москвой, Петербургом, Дагестаном и Алтайским краем). И если так, это значило, что Татарстан начал активно расти в июне.

На деле есть ещё один способ проверки — по доле носителей антител в регионе и по тому, как она меняется со временем. Это уже оценка количественная. И в виде данных и сигналов, отражающих ситуацию в регионе, кажется, она подходит вполне.

Способ простой:

Вытаскиваем данные по антителам по конкретному городу
Смотрим понедельную динамику (это позволяет сгладить сильный ежедневный разброс для небольших городов, когда в один день может прийти 2 человека, в другой день — 12)
Оцениваем, как от недели к неделе меняется доля положительных тестов

В первой части — немного технической информации об источнике данных и о методе. Дальше — расчёты по трём регионам: Татарстан, Дагестан и Архангельская область. Последние два нужны для верификации. Отдельно разбираю Архангельск и Северодвинск на предмет поисковых запросов — как будет видно дальше, в случае с ними метод также срабатывает.

Дисклеймер: дальнейший текст не стоит рассматривать как исследование или принимать на веру мои выводы. Это заметка на коленке, которая ни на что не претендует — считайте это таким умственным упражнением.

1. О ЧЁМ МОГУТ РАССКАЗАТЬ АНТИТЕЛА

18 мая «Инвитро» начала тестировать на антитела к новому коронавирусу. С того момента лаборатория публикует данные по всей России и отдельным городам у себя на сайте — доступна полная статистика с первого дня. К 21 июля по России провели 465 тысяч тестов, из них 16,3% оказались IgG-положительны — это доля людей с антителами IgG, которые вырабатываются через 15+ дней после появления симптомов (15 дней — медиана, определённая в одном из исследований).

Реальная цифра людей с антителами будет ниже: выборка «Инвитро» сильно смещена. Тест пойдут делать люди, у которых есть основания предполагать, что они переболели ковидом. И те, у кого есть на это деньги.

Про смещение выборки одна ремарка. По данным Европейского университета, те, у кого были симптомы простуды весной, на 60% вероятнее соглашались участвовать в тестировании на антитела (см. с. 5). Но там было бесплатное тестирование, анонимное, репрезентативное, со скрытым случайным вознаграждением. С «Инвитро» и другими частными клиниками ситуация иная: выборка не случайная, тест не анонимный, и это стоит денег — в среднем, 1000 рублей по России. Поэтому здесь стоит помнить о высоком самоотборе — и о том, что на основании цифр «Инвитро» нельзя делать выводы о реальном популяционном иммунитете.

Дальше немного скучной технической информации. Стоит делать поправку на специфичность и чувствительность. Тесты ошибаются. Чем ниже в популяции доля реально переболевших — тем выше будет вероятность получить ложноположительный результат; и наоборот — чем больше переболевших, тем выше вероятность ложноотрицательного результата.

За ложноположительные отвечает специфичность: у тест-систем, которые использует «Инвитро» (производства АО «Вектор-Бест» и ФГБУ «НИИЦ гематологии»), заявленная специфичность 98% — это значит, на каждые 100 истинно отрицательных результатов тест покажет 2 ложноположительных. Чувствительность тест-системы — 95%: из каждых 100 истинно положительных результатов 5 окажутся ложноотрицательными.

Считаем по Байесу долю истинно положительных: Y = X × sensitivity + (1 − specifity) × (1 − X), где Y — это доля известных нам положительных тестов, а X — искомые истинно положительные. Так, например, инвитровские 16,3% IgG+ по России превращаются в 15,4%.

Но сейчас речь не об общей статистике, а об отдельных городах и регионах. Дальше я везде указываю долю IgG+ с поправкой на 98% специфичность и 95% чувствительность.

Исходные данные по 20 городам из 6 регионов (Татарстан, Дагестан, Северная Осетия, Ингушетия, Петербург, Архангельская область), которые я вытянул с сайта «Инвитро», забирайте здесь. В листе data — все данные, рядом — несколько сводных таблиц, которые можно покрутить и поизучать (сначала скопируйте к себе на Диск). NB: доля положительных в сводных таблицах посчитана уже с учётом специфичности и чувствительности, на листе data — без — простым отношением позитивных ко всем.

2. НАБЕРЕЖНЫЕ ЧЕЛНЫ, ТАТАРСТАН: БЛИЗКО К КОЛЛЕКТИВНОМУ ИММУНИТЕТУ?

Сначала напомню этот график из прошлого текста:

Это сводная картина по всем показам специфичных ковидных запросов в Яндексе. С 18 мая показы начинают резко расти и прибавляют по 15−40% в неделю. Уже к середине июня Вордстат фиксирует 44 тысячи «коронавирусных» показов, что в 7 раз превышает их ожидаемое число (с поправкой на сезонность). Официальная статистика за ту же неделю — 56 новых случаев по Челнам. Всё это может говорить о большой эпидемии, которая в действительности началась во второй половине мая, а достигла пика в середине июня.

Личный опыт, к слову, это подтверждает (подробней писал в прошлый раз). Но я могу быть субъективен, а моя личная выборка — нерепрезентативна, поэтому личного опыта недостаточно.

Что показывают цифры по антителам? Тут интересно

В первую неделю провели 80 тестов, из них 3 оказались положительными. С поправкой на специфичность это даёт оценку в 1,88%, что на уровне статпогрешности.
С конца мая доля положительных начинает расти. На протяжении двух недель положительны уже ~12,6% (обращений — 392). Ещё раз напомню про сильно смещённую выборку: реальная доля переболевших к этому моменту значительно ниже.
С 8 июня доля IgG+ резко растёт: теперь их почти 18% (а антитела находят преимущественно у тех, кто заболел ±24 мая или раньше).
К середине июня положительны уже 30,6%. Дальше рост продолжается: к 22 июня — уже 36%, к 29 июня — уже 47% (к этому моменту прошло две недели с пика по поисковым запросам).
В июле положительных становится ещё больше. С 6 по 13 июля — 45%. За прошлую неделю положительными оказались 50,3% от всех обратившихся.

Так, накопительным итогом получается:

30,5% из сдавших тест на антитела челнинцев — положительны. Из тех, кто сдал антитела за последние две недели, положителен почти каждый второй

Из всех положительных 82% приходится на последние 5 недель — с 15 июня по 19 июля (на этот же период приходится всего 62% тестов), выше как раз виден этот перелом 8 июня. Динамика по антителам соответствует динамике коронавирусных поисковых запросов, которые начали резко расти в конце мая. Между появлением первых симптомов и выработкой антител IgG медиана — 15 дней. Лаг между поисковыми запросами (и их пиком) и выявлением антител — в среднем около 2−3 недель:

Можно предполагать, что и запросы, и статистика антител отражают, что именно в мае−июне в Челны пришла эпидемия

Какова реальная доля переболевших по городу — я не берусь оценивать. Но только среди моих знакомых первого−второго круга больше людей, которые переболели, но никаких тестов сдавать не планируют.

Если поначалу у человека должна быть мотивация, чтобы узнать, было ли его весеннее ОРВИ ковидом или нет, то здесь уже нужна мотивация иного рода. Когда ты перенёс вирусную пневмонию, а в выписке из больницы стоит «коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19» — должны быть веские причины провериться на антитела. Напомню, что стоит это 1000 рублей при медианной зарплате в 30 тысяч.

Я не удивлюсь, если выборка по Челнам окажется достоверной или смещённой в другую сторону. Но повторюсь, что это субъективная оценка.

3. ОСТАЛЬНОЙ ТАТАРСТАН: ОТ 2% IGG+ В МАЕ — К 23% ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ В ИЮЛЕ

В прошлый раз я пробовал восстановить динамику эпидемии в Татарстане на основании поисковых запросов. Коротко напомню:

Если судить по запросам, то начиналось всё в Челнах: рост пошёл с середины мая. К концу мая, судя по запросам, это была уже серьёзная неконтролируемая вспышка. За Челнами начала подрастать Казань — с конца мая−начала июня, и к середине месяца Казань вышла на подобие пика и затем несколько недель держалась на плато. Нижнекамск отставал от Казани на неделю (от Челнов — на 3−4), Альметьевск — ещё на одну неделю.

Вот что показывает динамика по антителам:

Сильнее всего выросли Челны. Резкий рост, как я писал, происходит уже с начала июня (вычитайте отсюда 2 недели, необходимые на образование антител).

Казань по доле IgG+ начинает подрастать в июне: если до 8 июня доля антител — от 2,5 до 5,5% (что может быть погрешностью), то уже с 15 по 29 июня IgG+ вырастают до 10,5−11,7%. А к концу месяца доля положительных результатов резко растёт до 19,6%; последние две недели по Казани IgG+ 22,5% от обратившихся в «Инвитро». Напомню, это всё цифры с поправкой на специфичность и чувствительность.

Вот отдельная динамика по Казани:

Интересно с Нижнекамском. Тут корректней смотреть на более крупных периодах — недельные данные слишком шумные. Так, в мае в Нижнекамске 5,72% IgG+, в июне — уже 20,53%, а в июле — 29,71%, Если смотреть не по календарным месяцам, а по 30-дневкам, то за первые 30 дней в Нижнекамске положительны 12,4%, за вторые — уже 29,5%. Доля положительных тестов растёт. Судя по тому, что продолжают расти и поисковые запросы, я ожидаю выхода Нижнекамска на вполне челнинские 40−50% недели через 2−3.

Похожая история и с Альметьевском. В июне здесь почти не делали тестов — провели всего 50 (только за 2 недели мая было вдвое больше, а за 2,5 недели июля — втрое больше). Если смотреть по месяцам, то в мае тут нулевой уровень антител (2 IgG+, что на уровне погрешности), в июне — уже 17,2%, в июле — 20,2%. Если смотреть на 30-дневные периоды, то с 18 мая по 18 июня доля положительных — 2,5% (в пределах погрешности), а после — уже 20,6%. По показам в поиске коронавирусные запросы продолжают расти. И активный рост, как я писал, начался с конца июня — и продолжается до сих пор.

→ Совокупность схожих сигналов

И поисковые запросы, и статистика антител частной лаборатории — данные не самые чистые. Запросы потенциально могут быть подвержены медийному шуму, антитела могут показывать только смещение выборки, а не реальную ситуацию в регионе. Но по совокупности сигналов, которые согласуются друг с другом, можно делать выводы о том, что на самом деле происходит в регионе.

Какие это сигналы?

Во-первых — личный опыт: кто-то заметил в комментариях к прошлому тексту, что «они всё графики строят и ищут эпидемию там, где её нет». «Если начнётся эпидемия, это будет видно и так, безо всяких графиков». Нет, друзья, здесь обратная последовательность: сначала меня захлестнула эта волна, а уже после этого я стал графики строить и искать подтверждения тому, что мой личный опыт и наблюдение резкого роста заболевших — это не просто личный опыт.

Во-вторых — госпитализации: так, именно в июне Набережные Челны вдруг начинают разворачивать дополнительные койки и открывают новые ковидные госпитали, несмотря на то, что эпидемия на тот момент официально давно была побеждена. О числе занятых коек нигде информации нет и не было — но в какой-то момент больных из Челнов начали везти в соседнюю Елабугу, где под ковид спешно забрали роддом, и подготовили ещё одну больницу в другом соседнем городе — Менделеевске (но сообщений о том, что туда реально начали везти больных, я не встречал).

В-третьих — поисковые запросы. В-четвёртых — рост доли антител. И, наконец, статистика по социальным сетям; но о ней как-нибудь в другой раз.

4. ПРОВЕРКА ДАННЫХ: ДАГЕСТАН КАК ИНДИКАТОР

Как и в случае с запросами, метод можно верифицировать статистикой по другим регионам. Я зайду с двух сторон. Сначала — с Кавказа; проверим Дагестаном.

Хронологию дагестанской эпидемии я подробно разбирал в прошлый раз. Напомню, по поисковым запросам картина такая: «Если Москва начинает реально расти уже в марте, то в Дагестане это происходит в апреле. Начиная с 6 апреля, идёт катастрофический рост; за какие-то 3 недели Дагестан добирается до пика и держится там 2 недели; затем, после окончания майских, идёт на спад». Это же соответствует и тому, что мы знаем о реальном ходе эпидемии в Дагестане.

К 18 мая, когда запускается тестирование на антитела, Дагестан уже идёт на спад — и к июню эпидемия здесь затухает. А значит — можно предполагать:

Что уровень антител будет примерно одинаковым на протяжении всех двух месяцев — и такой картины, как с Татарстаном, когда их доля постепенно увеличивается от недели к недели, мы не увидим,
Что уровень антител будет одинаково высоким.

Просто покажу этот график:

Доля положительных результатов по Дагестану — 61,03%. Это фантастические цифры даже для смещённой выборки, особенно для небогатого региона. Есть небольшая дисперсия от недели к неделе, но тренда на рост доли положительных нет. Доля антител одинаково высока с самого начала тестирования — что говорит о высокой иммунизации региона (и о большом числе переболевших, даже с учётом смещённой выборки).

Интересно и то, что активнее всего идут сдавать тест в первый месяц (и тогда же мы видим самую высокую долю антител). Уже с середины июня количество обращений сильно падает, сначала в 1,5 раза, затем почти в 3 по сравнению с началом июня. При этом доля IgG+ сохраняется.

Цифры по Дагестану, конечно, не включают сельское население — это сводные данные от «Инвитро» по 7 из 10 дагестанских городов (Махачкала, Хасавюрт, Дербент, Буйнакск, Каспийск, Кизляр, Кизилюрт). К слову, во всех городах уровень иммунизации высокий и варьируется, в среднем, от 58 до 65% (два исключения: в Каспийске 55,5%, в Кизилюрте — 74%). Но едва ли по дагестанским сёлам ситуация сильно отличается — напомню про показательный пример села Тебекмахи, где на конец апреля из 2650 человек болела почти треть.

5. ОДИН РЕГИОН, ДВА ГОРОДА, 40 КМ, 2-КРАТНАЯ РАЗНИЦА В ИММУНИЗАЦИИ. СЕВЕРОДВИНСК И АРХАНГЕЛЬСК

Теперь с Кавказа — на север. Ещё один город для верификации — Северодвинск. 6 июня город закрыли на карантин — до 21 июня (затем продлили до 7 июля). 3 июня коронавирус выявили у 1195 человек (при 180-тысячном населении) — почти половину от всех случаев в регионе, а рост заболеваемости в 2,6 раз превышал остальную Архангельскую область.

Как это отражается на антителах?

По динамике и общей картине Северодвинск похож на Челны (только здесь рост IgG+ более стремительный):

В первую неделю (18−24 мая) тестов было мало — доля IgG+ 4%
Вторая неделя более показательна: здесь провели почти 300 тестов, из которых 16,5% положительны (с поправкой на специфичность и чувствительность)
К середине июня доля антител вырастает до 47% и держится на примерно одном уровне до июля (прошло как раз 2+ недели с момента введения карантина).
После 6 июля положительные продолжают расти — до 53, затем 56%.

Динамика по антителам при этом, как видно, адекватно отражает реальность.

Накопительным итогом по Северодвинску IgG-положительны 36% клиентов «Инвитро» — цифры, вполне сопоставимые с Набережными Челнами. Только один город закрывали на карантин, другой — нет.

→ Что с Архангельском?

Здесь уровень иммунизации в два с лишним раза ниже — 16,6%. Вместе с тем, динамика схожая: низкая доля положительных в первые недели → резкое увеличение уже после 8 июня → рост до 22−26% к концу июня.

Единственное отличие от Северодвинска — это более низкий уровень антител вплоть до 8 июня: в первые три недели их всего 3,3−5,9%, и по заболеваемости Архангельск, очевидно, сильно запаздывает.

А ещё здесь картина, симметричная Набережным Челнам и Казани. В обоих регионах первыми полыхнули — если судить по запросам и по антителам — именно главные моногорода региона. За ними с лагом в пару недель подтягиваются столицы региона — но того же уровня иммунизации не достигают, возможно, оттого, что там эпидемия распространяется медленней.

И дело здесь не в размере города и не в населении: мы видели, как Махачкала с населением в 1,7 раз большим, чем Архангельск, и аналогичной плотностью, показывает в 3,5 раза больший уровень иммунизации.

А самым серьёзным вспышкам мы обязаны, вероятно, предприятиям. Но я не специалист, и это — не более чем профанные мысли вслух.

6. КАК РОСЛИ ЗАПРОСЫ В СЕВЕРОДВИНСКЕ

В прошлый раз я Северодвинск не рассматривал. Поэтому сейчас дам один график по 11 специфическим ковидным запросам:

Динамику по антителам — как, видимо, и реальную ситуацию с эпидемией — запросы отражают.

Если пытаться восстановить ход эпидемии в Северодвинске по запросам, получится так:

Город начинает медленно расти по показам в начале мая — и уже 8 мая становится известно о 20 заболевших на «Севмаше» и «Звёздочке», двух градообразующих предприятиях. Официально заводы были закрыты: на «Звёздочке» «режим нерабочих дней» продлили до 30 апреля , но на работу продолжали приходить 1,5−2 тысячи человек (из 11 тысяч). На Севмаше продолжает работать 16 тысяч сотрудников из 30.
В неделю после майских, с отменой нерабочих дней, начинается резкий рост показов: неделя 11−17 мая превышает прошлую на 76%, а следующая неделя (18−24 мая) на 107% выше предыдущей. Уже 22 мая правительство области проводит оперативное совещание, в ходе которого сообщают: в городе — серьёзная вспышка, большинство заболевших — сотрудники заводов, заболеваемость в Северодвинске в среднем в полтора раза выше, чем по региону. Тогда же решают развернуть 200 дополнительных коек.
Пик по запросам приходится на две недели: с 25 мая по 7 июня. Превышение относительно нормального фона конца апреля — пятикратное. 28 мая главный санитарный врач области выпускает особое постановление, а 4 июня город решают закрыть на карантин.
На пике Северодвинск держится 2 недели, затем начинается спуск — более пологий, чем подъём. К своему нормальному фону запросов (за который принимаем начало мая — или весенние пики, как угодно) город возвращается только к 6−12 июля, спустя 2 месяца после начала своего резкого восхождения. Похожую картину мы наблюдали и на примере других регионов.
Всего у Северодвинска видно три пика показов: два мелких — в середине марта и конце апреля — и один высокий, высотой в 4 мартовских пика, в конце мая. С пиками в марте и в апреле разберёмся отдельно — они очень показательны.

Как выглядит пик, когда он спровоцирован медийным интересом

Первый пик в Северодвинске приходится на 16−23 марта, и это обычный медийный всплеск. Такую же картину, с резким восхождением и резким отскоком, и именно в эти даты, мы видели на остальных регионах.

Тут ничего удивительного: именно в этот период коронавирус становится главной федеральной повесткой. 17 марта запускается сайт (и телеграм-канал, и все сопутствующие паблики) стопкоронавирус.рф и единая горячая линия. Продолжение пика в последнюю неделю марта объясняется тем же: напомню, 24 марта Путин посещает Коммунарку, а 25 марта выступает со своим первым обращением по коронавирусу.

Кстати, в эти недели нет роста симптоматических запросов вроде «пропало обоняние», «+не чувствую запахи» и «держится температура». Основной вклад дают пневмония, анализ/тест на коронавирус, арбидол и азитромицин, которые появляются в СМИ — и здесь это исключительно медийная история, об этом я писал в прошлый раз.

Второй пик — 20−27 апреля, и он длится ровно неделю. Опять же, запросы с симптомами не растут, пику мы обязаны двум запросам: «тест на коронавирус» и «анализ на коронавирус»:

Пик по этим запросам совпадает с другими регионами. По России в целом эти запросы резко растут именно в эту неделю. 22 апреля Роспотребнадзор выпускает пресс-релиз о массовом охвате тестирования (а за несколько дней до этого — ещё один пресс-релиз, со списком частных лабораторий, которым разрешено делать тест). В эту неделю выходит сразу несколько больших материалов о ПЦР-тестах, как они устроены и какие у них недостатки: в Ведомостях, на PCR News, в Газете.ру и в других медиа. В региональных СМИ по всей стране выходят статьи «где можно сдать тест на COVID-19» (вероятно, по следам пресс-релизов Роспотребнадзора). Статья о том, в каких случаях обследуют на ковид в Архангельской области, выходит и в местном СМИ.

Так выглядит всплеск запросов, когда он спровоцирован шумом в медиа.

Резкий скачок — и резкий отскок. Подрастают не группы запросов, а, как правило, несколько запросов, которые отражают интерес СМИ к теме. Группы с симптомами при этом не подрастают — почему-то, вопреки ожиданиям, ипохондрики не бегут и не начинают срочно гуглить «пропало обоняние» и «держится температура». По лекарствам возможны единичные всплески, но всегда можно проследить их первопричину в СМИ. А ещё эти запросы не растут изолированно только по одному городу — как правило, они подрастают синхронно по региону или по стране в целом.

7. АРХАНГЕЛЬСК ИЗБЕЖАЛ ВСПЫШКИ?

Возьмём Архангельск для перепроверки. С ним интересно:

Здесь тоже видно три пика по «коронавирусным» запросам. Первые два совпадают с северодвинскими: это вторая половина марта, и затем — последняя неделя апреля. И там, и там растут всё те же запросы; и там, и там такой же характер всплесков — резкий рост с резким отскоком:

Наконец, третий пик — самый высокий и самый продолжительный — происходит уже в конце мая−июне. Показы начинают расти следом за показами в Севердовинске, достигают пика с лагом в неделю от северодвинского, затем идут на медленный и пологий спуск — и до сих пор не вернулись к апрельской норме. По абсолютному числу показов пики почти одинаковы: в июне самый высокий, но и он не превышает апрельский на 16%.

С относительной долей показов всё интересней. Вытащу отдельно:

Пик в марте даёт 0,073% показов, пик в апреле — 0,05%, и, наконец, пик в июне — вдвое больше, 0,101%. И до сих пор, за 2 месяца, с 25 мая, относительная доля показов по Архангельску так и не вернулась даже к уровню своего мартовского пика.

Архангельск и Северодвинск

Для большей наглядности покажу два сопоставительных графика. Сначала — абсолютное число показов по Северодвинску и Архангельску в пересчёте на 100 тысяч населения:

А вот — относительные показы по обоим городам. Видно, как выглядят показы в городе, в котором произошла серьёзная вспышка, и там, где её, предположительно, не было:

Картина по запросам подтверждает и выводы по антителам. По-видимому, Архангельск обошёлся без серьёзной вспышки — несмотря на близость к Северодвинску (между ними 40 км).

Вместе с тем, коронавирусные запросы здесь также растут, и рост начинается уже 18 мая (Северодвинск к этому моменту уверенно лезет на пик), затем добирается до локального пика в первую неделю июня (отстаёт от соседа на неделю), затем начинает медленно падать. К 12 июля Архангельск так и не вернулся к уровню середины мая (если смотреть на относительную долю показов) и продолжает держаться выше даже мартовского пика (который отскочил, напомню, за 2 недели).

По характеру роста (более продолжительный; без дальнейшего отскока) я предполагаю 18 мая не медийный эффект, а именно начало роста в самом Архангельске. В пользу этого — то, что растут запросы с симптомами (которые стояли на месте в марте и в апреле), снова подрастает пневмония, отрастают арбидол с азитромицином, которые назначают врачи в поликлиниках.

8. ТАК СКОЛЬКО РЕАЛЬНО ПЕРЕБОЛЕЛО?

Конечно, этого никто не знает. Дело не в занижении статистики — всех носителей вируса отследить невозможно. Более-менее честную оценку могут дать репрезентативные исследования по антителам — и, очевидно, такие исследования должны быть массовыми, поскольку даже в двух соседних городах доля людей с антителами может отличаться кратно. На основании уровня антител в одном городе нельзя делать выводы об иммунизации всего региона. Конечно, если это не Дагестан.

Но и это будет исследование только носителей антител — а есть ещё Т-клеточный иммунитет, носителями которого, по некоторым оценкам, может быть в 2−3 раза больше, чем носителей антител. И его-то исследовать куда сложней.

Но я антителами начал — антителами и закончу.

Пока в России есть только один пример по-настоящему качественного исследования по антителам — его проводил Европейский университет в Петербурге. Там обнаружили, что носители антител — только 7,5% петербуржцев (несмотря на то, что эпидемия здесь протекала очень сложно). Среди клиентов «Инвитро» за тот же период антитела обнаружились почти у 20%. Разница в 2,6 раза.

Интересно было бы оценить эту разницу и для других регионов. Можно было бы сделать допущение, что подобный коэффициент будет сохраняться и для других регионов (оттого, что выборка «Инвитро» исходно будет сильно смещена). Но это слишком смелое и некорректное допущение.

Реальное соотношение носителей антител и обратившихся в коммерческие лаборатории будет отличаться от региона к региону. Причём предположу, что в провинции и в небольших городах это соотношение должно быть меньше: прежде всего, оттого, что у людей меньше денег — а значит, и мотивации и реальных причин — сдавать тесты на антитела.

Надеюсь, исследования, аналогичные питерскому, пройдут и в других регионах.

Но, похоже, даже имеющихся данных — при всей их неидеальности — достаточно, чтобы проверять отдельные города и регионы. По «Инвитро» нельзя делать выводы о популяционном иммунитете — но можно оценить, как меняется доля носителей антител в регионе, и примерять это к реальности.

Здесь важно учитывать и объём тестирования (очевидно, на 5−10 тестах в день, присущих небольшим городам, выводы делать нельзя), и общую динамику, сглаженную на какой-то дистанции (это может быть неделя, две или месяц). Опираться только на данные «Инвитро» по антителам, чтобы утверждать, что в регионе N эпидемия разгорается прямо сейчас, я бы не стал — но как вспомогательные данные их можно использовать.

Чем не косвенное свидетельство.